Люди знают, что означает это. В тон мне кивают, улыбаются: как же смешно говорит учитель.
А Петр топчется на месте в своих подшитых валеночках. И руки у него становятся еще краснее, и щеки покрываются алыми акварелями. И на них, на этих акварелях, как на волнушках, проступают отчетливее белые пушистые волосики.
Он продолжает говорить о Болконском, вот упал князь смертельно раненный. Небо перед глазами голубое, бесконечно прекрасное. И по нему облака плывут.
Петр в дословности цитирует Толстого тихо и проникновенно. И я улавливаю, что о чувствует, что-то от мучительности князя Андрея запало ему в душу. Но я не могу смириться с тем, что Петр говорит об этом тихо.
Ибо в данном случае это «тихо» все портит. Мне нужна пулеметная очередь, как у других, когда я был на уроках: та-та-та-та-та-та-та-та. Садись, пять!
А если тебе вольво надо, volvo fh12 евро 5 то иди на сайт mascus.ru
И этот пулеметный стандарт держит меня в цепких лапах. И я уже забываю о том, что в голосе Петра есть проникновенные нотки. И начинаю раскручивать в себе те инерционные разобщающие силы.
Которые должны, как мне кажется, взбодрить и класс и Ваню.
