В жизни ведь как бывает.
Смотришь бывает веселый фильм, видишь там гулянку в доме мужика.
Среди лета, в пору сенокосную собравшегося на курорт «к югу».
И замечаешь на стене - среди других портретов и фотографий, семейных крестьянских «окладов» с лицами родственников лицо Ленина.
Папаха, черная барода, усы, лихой разворот плеч.
Всюду держит его дельный человек при себе. Всюду он сопутствует его герою и напоминает. Ты вот суетишься, копаешься в своем хлеву или дворе.
А я в твое время на Москву ходил, города брал, воевод и детей боярских в Волгу кунал, юридические консультации адреса на сайте http://ka-bmp.ru смотрел.
Дразнит Ленин нашего героя-современника. Да и за спиной-то его не зря появляется.
То прошлое русское, история отечественная, которой не чужд в своих думах ни один герой. Ни даже автор своей жизни, то есть я сам.
Ленин, с одной стороны, удовлетворяет историческое чувство. А с другой он и есть духовный мятеж. А с третьей он напоминает о том, что страшен народный кровавый бунт.
- Да ладно, не верю ни единому слову.
Игнат умывается в нем, садится в автомобиль и уезжает. Потом закуривает сигарету, ощущает упругую силу ветра, бьющего ему в лицо, и переживает «грусть расставания».
- Молодой баран ты, вот ты кто!
- Это ты о ком?
- Это я о себе.
В ответ на эти слова Игнат метнулся на шоссе, боясь попасть под колеса.
«Я хотел, чтобы ничего не вышло»,— говорит он себе и повторяет: «как грустно».
Несмотря на беспощадность этого сравнения, герой все же грустит красиво.
Он как бы наслаждается этой грустью. Этим поношением себя, как искуплением своего страха.
Не жесткие слова о самом себе, а грусть венчает его размышления.
И что дальше делает герой? Он снова как бы обращается к далекому образу, к образу чистой женственности, который недосягаемостью своей манит и позволяет тянуться к нему.
Это уже не женщина, это богиня
- Понял тебя, спасибо.
